Это отрывок из книги, с похорон. И
_Даша в изнеможении опустилась коленями на сырую тёплую землю. Сил кричать не было, хотя сердце разрывало от боли. Слёзы заливали её лицо, текли по шее, по рукам... Всё вокруг - вся эта громкая показная суета, всё это поверхностное горе показались ей вдруг смешными по сравнению с её мучениями.
"Какие они все низкие и мерзкие!" - с болью прошептала она, прислоняясь лбом к могильной ограде. Пусть играют в жалость, пусть изображают сочувствие, пусть, пусть! А она будет сидеть тут, весь день, всю ночь... Всю жизнь, как преданная собака! И плакать... Вечно плакать! И ни на кого не будет обращать внимание. Кто-то подошёл сзади и мягко коснулся её руки, но она только сердито её отдёрнула. "Отстаньте! Уйдите! Я не хочу ничего слышать!"
-Жизнь продолжается, - сказал чей-то равнодушный голос глупую заезженную фразу.
-Не для всех, - резко, и как-то по-детски обиженно ответила Даша. - Уйди. Я не буду с тобой разговаривать.
-Ты не можешь убиваться вечно, - снова возразил голос, и Даша обернулась, чтобы посмотреть, кто такой умный и такой... такой равнодушный. Это был Руслан Юрьевич. Он смотрел на неё исподлобья, с какой-то гордостью, даже наглостью и без капли сочувствия. Ей страстно хотелось ударить его наотмашь, со всех сил, по лицу, чтобы он никогда больше даже не думал так издеваться над её чувствами. Сволочь! Она сдержалась, взяла себя в руки, и снова кинула долгий взгляд на фотографию в чёрной рамке, лежащей на могиле. Её подруга смотрела с неё так же, как и при жизни, открыто и радостно-злобно. Но её уже не было в этом мире... А где она? Где плутает её душа? Кто бы знал ответ... Даша неуверенной дрожащей рукой потянулась к фотоснимку, бережно погладила его... Вот бы сейчас услышать знакомый холодный голос, заглянуть в эти же весёлые, презрительные глаза, но только настоящие. Живые. Даша сильно, до крови закусила губу, чтобы не сорваться на пронзительный визг, и только еле слышно застонала. Люди уже собирались домой, бегали вокруг, распихивая по сумкам забытые вещи, и девочка еле-еле сдерживала кипящую внутри неё ярость. Сейчас они опять подойдут к ней, будут утешать и звать домой, но только ей даром не нужны их дешёвые лживые утешения! Пусть приберегут их для детей, потерявших игрушки, а она сама... сама разберётся, что ей делать со своим горем! Но они не стали звать её. Кто-то подошёл к ней вплотную, аккуратно вложил ей в руки ключи от кладбищенских ворот... Она не стала смотреть, кто это. Ей было всё равно. Она только молча стиснула ключи пальцами и отвернулась.

А это - когда я понимаю что во всём виновата ты.
_И тут Дашин взгляд упал в самый тёмный угол чердака, и... ей показалось, или что-то там сверкнуло? Медленно-медленно, на негнущихся ногах, она подошла поближе. В следующий миг её бросило в жар, а потом затрясло, как в ознобе. Это был бантик от Вериной туфельки. Кожаный белый бантик. Не в силах в это поверить, Даша стояла, как заворожённая, и смотрела на него, пытаясь убедить себя в том, что, возможно, Вера потеряла его тут раньше, или она уже заходила сюда после совершения преступления и убежала, чтобы позвать на помощь... Но она прекрасно понимала, что это неправда. Нет. Это она. Кусочки мозаики сложились в одну целую картинку. Так вот почему её охватывало такое странное ощущение при взгляде на цифры, написанные на лбах убитых! Они были знакомы ей. Они были написаны знакомым почерком. Она знала, знала с самого начала всю правду, но не хотела себе в этом признаваться, её мозг просто не позволял ей сопоставить воедино все факты... А теперь Верину вину уже не оспорить. Что толкнуло подругу на такой страшный шаг? Даша быстро подняла бантик с пола и незаметно положила его в карман, потом, извинившись и сославшись на плохое самочувствие, вышла в коридор и снова медленно поднесла вещицу к глазам. Столько безукоризненно совершённых преступлений, ни одной зацепки, все ближайшие отделения полиции бьются и ломают головы над этим делом, и никому, никому ничего не удаётся, всё покрыто такой пеленой мрака... и тут - такая досадная детская ошибка, которую гениальные преступники допускают только в плохих детективах... и, как оказалось, в жизни. Один маленький предмет смел все сомнения, развеял всю тьму.

Даша вошла в гримёрку осторожно, на цыпочках. Темно. Только мягкий лунный луч бросает узкую мутную полосу на пол и делит этой полосой гримёрку пополам. Тишина... Не слышно ни звука, ни шороха, ни скрипа, ни тиканья часов, ни собственного дыхания. Мир замер, остановился, ничего в нём не осталось, только ночь, ночь, ночь... Даша плотно закрыла за собой дверь, прошла вперёд и присела на маты. Секунда... Вторая... Третья... Дикий взвизг. Кровь стынет в жилах. У стены стоит Маша, бледная и хмурая, с чёрными кругами под глазами. Не шевелится. Только смотрит прямо перед собой отрешённо. Живая? Даша подошла к ней, еле-еле справляясь с диким ужасом, выровняла дыхание и быстро коснулась её руки. Рука была тёплая. Маша медленно повернула к ней голову. Живая! Встрёпанная, измученная и какая-то каменная, как из фильма ужасов, как из самого, самого невероятного ночного кошмара! Крик не шёл из груди, Даша только судорожно втягивала в себя воздух, чувствуя, как снова и снова по спине волнами пробегают мурашки.
-Что с тобой? - её собственный голос кажется чужим, далёким... хриплым.
Та не отвечает. Только смотрит на неё с минуту, потом всё так же медленно поворачивает голову в сторону двери и с трудом кивает.
-Руслан?
Кивок. Какой кошмар!
-Беги! - какой страшный у Маши голос, резкий, грубый и исполненный страдания!
-Идём со мной! - Даша тянет её за рукав. - Идём же! Он убьёт тебя! Убьёт, идём! - голос обрывается. Маша прикована к столу цепями.
-Извини. Пока, - не сказать "прощай!"
Даша кинулась к выходу, но дверь распахнулась прямо перед ней, и Руслан Юрьевич зашёл внутрь, светя перед собой большим фонарём.
-Здравствуйте, - только и смогла выдавить Даша.
-Привет. Ты удивлена, я смотрю? Пройди и присядь, я всё тебе объясню.
Придётся подчиняться...

жертва
Даша медленно, на четвереньках подползла к девушке. Вроде знакомая, что-то напоминает её измученное лицо. Но смерть так его изменила, так обезобразила, что можно даже не пытаться понять, кто это. Всё равно не получится.
Лоб аккуратно закрыт какой-то кружевной тряпкой, насквозь пропитавшейся кровью. Даша взяла её за уголок и тихонько стащила, хотя это было незачем. Она всё равно уже знала, что увидит. "4!" Девочку бросило в жар и она в ужасе прижала окровавленные руки к губам. 4! Четвёртая Жертва Таинственного Деятеля. Четвёртая несчастная страдалица... Даша склонилась над ней, сотрясаясь от страха, жалости и смутного отвращения перед трупом. Погладила её по лбу. Рана была свежая, кровь ещё сочилась, и на Дашиной руке осталась широкая алая полоса.
За дверью послышались тяжёлые шаги и голоса. Они приближались. Даша поняла, что это будет странно выглядеть. Она, одна-единственная, сидит в спортивном зале, склонившись над покойницей, вся в крови... Мало кто поверит в её невероятную историю. Значит, нужно бежать! Она быстро выпрыгнула в окно. Благо, первый этаж! А теперь бежать, бежать без оглядки, как ветер, домой, дома срочно в ванну, одежду сжечь! И ни слова, никому не слова о произошедшем!